Л. А. Миллер

I . Материалы М. П. Мусоргского в Отделе рукописей Петербургской консерватории

II. КАТАЛОГ АВТОГРАФОВ М. П. МУСОРГСКОГО В ОТДЕЛЕ РУКОПИСЕЙ ПЕТЕРБУРГСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ

Собрание автографов Модеста Петровича Мусоргского в Отделе рукописей Петербургской консерватории включает в себя 23 нотных автографа, автограф на память в альбоме Г. А. Демидова, три письма и  две надписи на нотных изданиях [1] .

К самым ценным экземплярам собрания консерватории принадлежит автограф одного из любимых автором сочинений Мусоргского – партитура «Ивановой ночи на Лысой горе». Здесь хранятся также автографы хоровых произведений композитора – «Сцена в храме» из трагедии Софокла «Эдип», «Боевая песнь ливийцев» из неоконченной оперы «Саламбо». Среди вокальных сочинений – автографы романсов и песен «Что вам слова любви», «Ночь»,  «Где ты, звёздочка», «Светик Савишна».

К нотным автографам Мусоргского, хранящимся в консерватории, неоднократно обращались многие исследователи. Впервые описание их было опубликовано Г. П. Орловым [2] в 1926 году, однако оно было неполным и содержало ряд неточностей. В описание не была включена одна из четырёх рукописей «Сцены в храме» из музыки к трагедии «Эдип», нотный автограф из  альбома Г. А. Демидова и романс «Светик Савишна», поступивший в консерваторию позже. При описании переложения Мусоргским Квартета Бетховена оp. 130, представленного в ОР в двух экземплярах, Орлов указывает только один из них, выделяя каждую часть Квартета, имеющуюся в автографе, в отдельную единицу хранения. (В переложении отсутствует III часть – в обоих экземплярах, в одном из них выписано начало Финала). Автограф симфонической картины «Сонное видение паробка» из оперы «Сорочинская ярмарка», названный Орловым второй авторской редакцией «Ночи на Лысой горе» [3] для двух фортепьяно с хором, является переложением  для одного фортепиано в 4 руки с хором [4] .

В обзоре рукописей Мусоргского, находящихся в Публичной библиотеке (1938 г.), А. Н. Римский-Корсаков упоминает две рукописи из библиотеки Ленинградской консерватории: симфоническую картину «Иванова ночь на Лысой горе» в двух редакциях, имея в виду, как и Орлов, под второй редакцией «Сонное видение паробка» [5] .

Текстологическое изучение и публикация нотных автографов Мусоргского из собрания консерватории связаны с деятельностью П. А. Ламма по изданию ПСС композитора (1928-1939 годы). Часть рукописей в авторской редакции была им опубликована, часть, по разным причинам, не вошла в это издание. Е. М. Левашев приводит полный перечень сочинений Мусоргского, не изданных в их подлинном виде [6] . В собрании консерватории это следующие рукописи:

1. «Боевая песнь ливийцев» из оперы «Саламбо». Для трёх теноров, хора и оркестра. Партитура. 1866 г. № 1761.

2. Первая картина четвёртого действия оперы «Саламбо». Партитура. № 1763.

3–4.«Сцена в храме» из музыки к трагедии Софокла «Эдип». Для хора с оркестром. Партитура. 1860 г. № 1669. Другая редакция: 1861 г. № 1668.

5. «Где ты, звёздочка». Песня. Для голоса с оркестром. Партитура. 1858 г. № 1765.

6–7. Бетховен Л. Квартет ор. 130. Переложение для двух фортепиано в четыре руки М. Мусоргского. (Незавершено). 1862 г. № 1759 и 1760.

8. Глинка М. И.  Персидский хор (дев) из оперы «Руслан и Людмила». Переложение для фортепиано в четыре руки М. Мусоргского. 1858 г. № 1758.

9.  Глинка М. И. «Воспоминание о летней ночи в Мадриде». Переложение для фортепиано в четыре руки М. Мусоргского. 1858 г. № 1757.

К сожалению, Ламм также допускает ошибку в описании рукописей. Так, в комментариях к картине «Сонное видение паробка» внешнее описание этой рукописи (переплёт, количество нотных строк на бумаге, объём) соответствует описанию партитуры «Ивановой ночи на Лысой горе». [7] Неверно указано Ламмом место хранения автографа Марша «Взятие Карса» [8] : Ленинградская (Петербургская) консерватория (автограф находится в ГЦММК им М. И. Глинки) [9] .

Наиболее полно нотные автографы Мусоргского, в том числе из Отдела рукописей СПбГК, представлены в аннотированном указателе, составленном В. И. Антиповым [10] (1989 г.). Однако, в указателе нет сведений о нотном автографе Мусоргского из альбома Демидова [11] .

Эпистолярное наследие композитора (большая часть которого хранится в РНБ), в ОР консерватории представлено только тремя письмами – к А. П. Захарьиной [12] , М. Р. Кюи [13] и Н. А. Римскому-Корсакову [14] , впервые опубликованными в 1932 г. [15] В обзоре рукописей Ленинградской консерватории 1940 года А. С. Ляпунова указывает на четыре письма Мусоргского. К сожалению, автор не приводит их описания и неясно – допускает ли Ляпунова ошибку или первоначально в консерватории действительно было четыре письма [16] .

В литературе о Мусоргском иногда указывались и источники поступления автографов композитора в консерваторию. Известно, что записка к Захарьиной «была найдена Г. П. Орловым в общем конверте с параллельными записками М. А. Балакирева к В. В. и А. П. Захарьиным» [17] ; письмо к М. Р. Кюи было передано из исторического музея Николаевского кавалерийского училища [18] (см. об этом ниже). Сведения о поступлениях нотных рукописях не всегда были точными. Г. П. Орлов писал, что С. М. Ляпунов пожертвовал в консерваторию «ряд рукописей русских композиторов, в том числе и две неизданные редакции «Ночи на Лысой горе» [19] . А. С. Ляпунова считала, что все рукописи Мусоргского поступили в консерваторию из архива Балакирева [20] . На самом деле, согласно документам, нотные рукописи Мусоргского поступали в библиотеку в разное время из разных источников.

Фонд Мусоргского начал складываться в библиотеке ИРМО в 1860–е годы. Первоначально здесь хранились три подлинные рукописи Мусоргского - это партитура Скерцо В–dur, исполненного в 1860 году в концерте РМО под управлением А. Г. Рубинштейна, и клавир и партитура «Сцены в храме», предназначавшейся для одного из концертов РМО. (Все эти рукописи находятся в характерных переплетах библиотеки ИРМО с наклейками и штампами этого общества).

При жизни Мусоргского в библиотеку поступил и до 1880 г. в ней хранился ещё один автограф композитора – партитура Марша «Взятие Карса» (с оркестровыми голосами, написанными переписчиком). Это сочинение было исполнено во втором симфоническом собрании 18 октября 1880 г. под управлением Э. Ф. Направника. История этой рукописи отражена в переписке М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова и С. Н. Кругликова. После исполнения Марша в концерте ИРМО автограф этого сочинения, вероятно, поступил в библиотеку общества. Римский-Корсаков, по просьбе Кругликова, который собирался исполнить Марш в Москве в концерте общества П. А. Шостаковского, обратился к Мусоргскому за разрешением взять ноты из библиотеки. Отметим, что согласно правилам библиотеки, составленным М. П. Азанчевским, автографы на руки не выдавались [21] . Сохранилось письмо Мусоргского, в котором он «от всей души» доверяет Римскому-Корсакову взять ноты Марша из консерватории [22] . Они были отправлены в Москву в декабре 1880 года и находились у Кругликова, хотя при получении их он сообщил Римскому-Корсакову, что партитуру переписал и готов выслать её обратно «немедленно» [23] . Вскоре после смерти Мусоргского, в письме от 1-4-6 апреля 1881 г. Римский-Корсаков пишет Кругликову: «В начале письма я написал, что партитуру (рукопись Мусоргского) надо прислать, но теперь сообразил, что ведь она принадлежит консерватории, так что же с Консерваторией церемониться! Пришлите копию, а автограф оставьте у себя; она (консерватория) все равно не пожертвует её в Публичную библиотеку, а оставит у себя, а  между тем у неё есть две другие партитуры-автографы Мусоргского, ну и будет с неё. Следовательно, оставьте оригинальную партитуру у себя, а копию пришлите» [24] . Видимо, С. Н. Кругликов так и поступил, и в настоящее время в консерватории хранится копия Марша [25] . Автограф же не попал в Публичную библиотеку, а находится в Москве в ГЦММК им. М. И. Глинки [26] . (Оркестровые голоса Марша, написанные копиистом, с печатями РМО, обнаружены в Нотном отделе консерватории, причём на некоторых партиях выставлена дата первого исполнения этого сочинения) [27] .

Таким образом, при жизни Мусоргского в консерватории находились четыре его рукописи, но к 1881 году их осталось три: Скерцо В-dur и две рукописи “Сцены в храме”.

Большая часть автографов Мусоргского (19) поступила в библиотеку консерватории от С. М. Ляпунова. По завещанию М. А. Балакирева [28] все рукописи, находившиеся в его архиве, перешли к Ляпунову. В 1919 году, ввиду тяжёлого материального положения семьи [29] , Ляпунов был вынужден продать ряд рукописей русских композиторов. Сохранилось заявление сотрудника библиотеки в Хозяйственный комитет Петроградской консерватории от 25 марта 1919 г.: «Профессор С. М. Ляпунов предлагает для приобретения библиотеке 45 автографов партитур русских композиторов по 100 рублей за экземпляр и 298 подлинных писем Римского-Корсакова, Кюи, Бородина и Балакирева по 10 рублей за письма, а всего на сумму 7.480 рублей. Полагая, что приобретение этих подлинных рукописей представляет собою огромную ценность для библиотеки, я просил бы  Хозяйственный Комитет отпустить требуемую сумму на их покупку» [30] . По заявлению Малым Советом консерватории 29 марта 1919 года было принято следующее решение: «Ввиду огромной ценности для Библиотеки консерватории собрания рукописей профессора Ляпунова, приобрести его за 7.480 рублей» [31] . Известна копия списка приобретённых рукописей. Она обнаружена Т. З. Сквирской среди документов в архиве А. С. Ляпуновой [32] . Описание рукописей начинается вслед за описью предметов и документов из собрания М. А. Балакирева, переданных С. М. Ляпуновым в 1919 г. для хранения в музей Глинки при консерватории. Однако список рукописей перечёркнут карандашом, «так как, очевидно, рукописи были переданы Ляпуновым не в Музей, а в библиотеку. Все обозначенные в списке рукописи хранятся в Отделе рукописей Петербургской консерватории и поныне» [33] . В списке значатся 19 автографов Мусоргского. В нём содержатся краткие сведения о произведениях (название, дата и место написания, посвящения), заимствованные из надписей на автографах Мусоргского. Некоторые рукописи сопровождаются краткой аннотацией Ляпунова. На всех рукописях, поступивших от Ляпунова (кроме одной – «Сцена в храме», № 1748), синим карандашом рукой неустановленного лица проставлены порядковые номера, которые соответствуют буквенной нумерации этого списка.

«Балакиревские» рукописи Мусоргского принадлежат к раннему периоду творчества композитора, относятся ко времени его знакомства и близкого общения с М. А. Балакиревым (конец 1850-х – середина 1860-х годов). Четыре рукописи – это учебные работы, переложения для фортепиано Квартета Бетховена и сочинений Глинки, сделанные по заданию Балакирева. Среди «учебных» рукописей – и «первый опыт инструментовки», песня «Где ты, звёздочка?» 1858 года с подписью «Мусорский».

Среди рукописей, принадлежавшх Балакиреву, находятся партитура и клавир единственного сочинения Мусоргского, посвящённого Балакиреву - «Сцены в храме» [34] . Две ранние рукописи этого сочинения, предназначавшиеся для концерта РМО 1860 года, хранились в библиотеке консерватории. Для концерта в Мариинском театре, состоявшемся в 1861 году под управлением К. Н. Лядова, Мусоргским была написана ещё одна редакция. Четыре рукописи этого сочинения – две из библиотеки ИРМО [35] и две из собрания Балакирева [36] – представляют три различные редакции [37] . Сочинялись они под руководством Балакирева; рукописи содержат (кроме одной) пометы карандашом, принадлежащие, по мнению В. И. Антипова, Балакиреву [38] .

Балакиреву Мусоргский собирался посвятить и «свой первый капитальный труд» - «Иванову ночь на Лысой горе». По предположению Е. М. Левашова, после отрицательного отзыва Балакирева об этом сочинении Мусоргский вырезал часть обложки, где находилось посвящение [39] . В работах, посвящённых «Ивановой ночи на Лысой горе», подробно освещается и история ее создания, и история самой рукописи, связанная с именами Римского-Корсакова и Балакирева. Добавим не использованные в этих работах сведения, как опубликованные, так и находящиеся в архивах.

Известно, что в июле 1878 года Балакирев возвратил Мусоргскому рукопись «Ивановой ночи». Следующее упоминание о ней содержится уже после смерти Мусоргского в Договоре В. В. Бесселя с Т. И. Филипповым от 26 сентября 1886 года [40] . В нём сообщается, что рукописи Мусоргского, среди которых и рукопись «Ивановой ночи», переданы Т. И. Филипповым в дар Публичной библиотеке. [41] Согласно Отчётам Публичной библиотеки, партитура «Ивановой ночи» (как и некоторые другие рукописи из этого списка)  туда не поступала. Как рукопись «Ивановой ночи» вновь попала к Балакиреву – неизвестно, но в 1887 году в заключенном им с В. В. Бесселем договоре на издание этого сочинения в редакции Балакирева упоминаются «материалы покойного Мусоргского» [42] . В договоре сказано: «В случае, если я (Балакиреву - Л. М.) пожелаю сочинить по материалам покойного М. П. Мусоргского симфоническую поэму для оркестра под названием «Шабаш на Лысой горе», то обязуюсь её предоставить фирме «В. Бессель и К*» бесплатно для издания». Первоначальный отзыв Балакирева об этом произведении Мусоргского был крайне резким, но в письме к В. В. Стасову (1878 г.) он признаётся: «Там есть такие сильные и прекрасные места, что было бы жаль оставить её в том беспорядке, в котором она находится теперь» [43] . В ОР консерватории хранится набросок Балакирева [44] , связанный с историей «Ивановой ночи» (также поступивший от Ляпунова). Как отмечает З. М. Гусейнова, он основан на темах Мусоргского из картины «Сонное видение паробка» [45] . Относительно датировки этого фрагмента существуют разные точки зрения. А. М. Ратькова, а вслед за ней З. М. Гусейнова считают, что он был написан Балакиревым не ранее 1872 года [46] . А. С. Ляпунова предполагает, что набросок был сделан в 1887 году и связан с работой Балакирева над своей редакцией, названной им «Шабаш на Лысой горе» [47] . Этот замысел Балакиревым не был осуществлён. 16 марта 1907 года в черновике письма к И. В. Бесселю, он просит изменить условия Договора 1887 года: «[…] я готов освободить Вашу фирму от обязательства издавать симфоническую поэму «Шабаша ведьм», сочиненную мной по материалам покойного Мусоргского» [48] . Но уже в письме К. Н. Чернову от 7 мая 1907 г. Балакирев сообщает: «Будьте добры передать Ивану Васильевичу Бесселю, в ответ на переданный Вами его вопрос о том, готово ли у меня сочинение на материалы Мусоргского под названием «Шабаш на Лысой горе», что я и не принимался за него за неимением времени, которое поглощено у меня спешными работами. […] Сочинение это я изготовлю тогда, когда найду это для себя удобным, а затем оно не минует его типографии» [49] .

На этом письме Черновым сделана приписка о том, что «вся означенная  музыка была передана (за год до смерти Балакирева) для разработки С. М. Ляпунову с начатой уже рукописью Балакирева» и партитурой Мусоргского [50] . Действительно, в архиве Ляпунова находится копия фрагмента симфонической картины «Сонное видение паробка», сделанная Ляпуновым, вероятно, для дальнейшей работы [51] .

Как предполагают некоторые исследователи, Римский-Корсаков при работе над своей редакцией «Ивановой ночи на Лысой горе» не использовал музыку оркестровой партитуры Мусоргского. По словам Т. В. Антиповой, «Римский-Корсаков сочинил классическое сонатное allegro, основываясь на тематическом материале, заимствованном из оперной сцены» [52] . Как известно, сам Римский-Корсаков ни в эпистолярии, ни в «Летописи», ни в предисловии к изданной им редакции «Ивановой ночи на Лысой горе» не упоминает оркестровую партитуру этого сочинения. Однако, как отметил  Ляпунов в списке переданных рукописей [53] , и по свидетельству Н. А. Малько [54] , пометы карандашом в партитуре «Ивановой ночи» принадлежат Римскому-Корсакову. Между тем, К. Н. Чернов в воспоминаниях о М. А. Балакиреве приводит следующие сведения: «[…] при мне М. А. передал рукопись сна парубка из «Сорочинской ярмарки» Мусоргского («Ночь на Лысой горе»). Рукопись была каллиграфически переписана самим Мусоргским и под одной страницей я заметил приписанную чужой рукой энергичную фразу: «Чорт знает, что такое!!!». «Кто это написал?» – полюбопытствовал я, не узнав почерка  Балакирева. «Это я написал!» - последовал ответ. «Да почему же?» - допытывался я. «Да потому что это – чушь! Мусоргский запутался в голосоведении, и вышла галиматья, а не музыка. Я его и пробрал хорошенько» [55] . Несомненно, речь идёт именно о рукописи оркестровой партитуры  «Ивановой ночи». «Энергичные фразы», написанные карандашом, содержатся только в этой рукописи: внизу на л.9 об. «Чорт знает что», внизу на л. 12-14 об. (по одному слогу на каждой странице) «Э-ка-я чi-пу-ха», внизу на л.15-16 об. «Э-кая чiпуха», сверху на л. 20 об. «Этим можно воспользоваться». Очевидно, что Чернов, как и многие музыканты и исследователи, считал последующее использование Мусоргским музыки «Ивановой ночи» в других сочинениях редакциями этого сочинения, что приводило к  определённой путанице. Среди исследователей существуют различные мнения относительно карандашных записей на партитуре «Ивановой ночи». Так, А. М. Ратькова считает, что «первые два замечания принадлежат Римскому-Корсакову, а надпись «Этим можно воспользоваться» – несомненно, Балакиреву» [56] . Е. М. Левашев, напротив, высказал предположение, что первые надписи сделаны Балакиревым, а последняя - Римским-Корсаковым [57] . З. М. Гусейнова, на основании свидетельств Ляпунова и Малько, приписывает замечания Римскому-Корсакову [58] .

После смерти Балакирева и вплоть до 1919 года, когда Ляпунов передал рукописи Мусоргского в консерваторию, о партитуре «Ивановой ночи», видимо, ничего не было известно. По свидетельству Н. А. Малько, «когда уже в послереволюционные годы Г. Орлов обнаружил в библиотеке Ленинградской консерватории рукопись законченной партитуры «Ночи на Лысой горе», сделанную рукой самого Мусоргского, это явилось для многих сюрпризом» [59] . То, что факт поступления рукописей в библиотеку, переданных Ляпуновым, не получил известность, не кажется странным, если учесть тогдашнюю ситуацию в библиотеке, описанную В. М. Беляевым. В 1919 году В. М. Беляев, ставший заведующим библиотекой в декабре 1918 года, писал в докладе об её общем «плачевном состоянии» и о рукописях в частности: «[…] собрание автографов и портретов очень многих композиторов и музыкальных деятелей как русских, так и иностранных […] почему-то оказалось лежащим без присмотра в архиве между старыми ученическими делами» [60] .

В дальнейшем собрание автографов Мусоргского ОР пополнилось и некоторыми другими материалами композитора. В 1927 году Борисоглебско-Ленинградская Кавалерийская школа (бывшая Школа Гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которой воспитывался Мусоргский; с 1865 г.-  Николаевское Кавалерийское училище, находившееся по адресу: Лермонтовский проспект, 54) передала «в дар консерватории для её музея русских композиторов и рукописного отделения её Фундаментальной библиотеки, портреты, письма, рукописи, книги и другие материалы, относящиеся к композиторам М. Мусоргскому, Ц. А. Кюи и Н. И. Компанейскому» [61] . Эти материалы находились в Историческом музее, организованном в Николаевском училище в 1883 году [62] . В музей автографы Мусоргского «с трогательным попечением» пожертвовал Ц. А. Кюи [63] . Среди них находилось письмо Мусоргского к М. Р. Кюи, возможно, автограф песни «Светик Савишна», посвящённой Ц. А. Кюи и фотокопия этого произведения. При передаче материалов из музея в консерваторию была составлена точная опись этих материалов, к сожалению, нами пока не выявленная. Известно, что среди этих материалов находились автографы Мусоргского, принадлежавшие Кюи (письмо и «Светик Савишна»), а также рисунки Е. Бектобекова [64] , сделанные им в 1915 году и изображающие Мусоргского юнкером, учеником Школы гвардейских подпрапорщиков [65] .

Не упоминавшийся ранее в литературе автограф Мусоргского из альбома Григория Александровича Демидова [66] – инспектора консерватории, композитора и коллекционера - представляет фрагмент песни, имеющей несколько названий: «Песнь Саула перед боем», «Царь Саул» и «Еврейская мелодия». Он написан характерным для Мусоргского каллиграфическим почерком и располагается на двух нотных строках. Сохранились две полных рукописи этого сочинения - один из автографов, в составе Сборника «Юные годы», находится в Музыкальном отделе Парижской национальной библиотеки, другой – в ГЦММК им. Глинки [67] . Оба автографа представляют разные редакции этого произведения. Альбомная запись Мусоргского относится к первой редакции, хотя содержит некоторые разночтения с ней. Так, в фортепианной партии – не выписана мелодия, дублирующая вокальную партию, сокращено вступление, по иному решена имитация колокольного звона (появляются триоли).

Альбом начал заполняться Демидовым 23 сентября 1863 г., и запись Мусоргского появилась в нём одной из первых - 4 ноября того же года («Песнь Саула» была сочинена Мусоргским в августе 1863 г.). С Демидовым Мусоргский был знаком ещё по Преображенскому полку, но в дальнейшем пути их разошлись и, видимо, они не поддерживали отношений. В письмах Мусоргского имя Демидова упоминается лишь однажды в связи с болезнью последнего [68] . Однако, они могли встречаться на различных музыкальных вечерах, например, у А. С. Даргомыжского, которые «наряду с любителями, […] пользовавшимися покровительством хозяина, как Г. А. Демидов […]» посещали «и некоторые молодые композиторы, будущие члены «Могучей кучки» [69]

В 1991 году А. С. Белоненко, проректор консерватории по научной работе, передал в дар ОР автограф Мусоргского: это краткая запись на издании песни «Козёл» [70] . К сожалению, фрагмент обложки, на которой находится надпись, утрачен, а неразборчивый, нехарактерный для Мусоргского почерк затрудняет её прочтение. Для кого сделана надпись и кому предназначались ноты – пока неизвестно.

Совсем недавно, в 1998 году, среди неописанных нот в Нотном отделе библиотеки был обнаружен еще один автограф Мусоргского [71] . Это краткая дарственная надпись Императорской Публичной Библиотеке на нотах: «Раёк. Музыкальная шутка». Известно, что Мусоргский не раз дарил Публичной библиотеке свои издания. В одном из писем В. В. Стасову, посылая только вышедшие из печати «Intermezzo” и “Kinderscherz”, он пишет: «[…] удобнее Вам прямо из Мусорянских рук положить эти штучки в укромное место в библиотеке. Не скрываю, что приятно лежать с хорошими людьми […]» [72] . Как экземпляр, предназначенный для Публичной библиотеки, оказался в консерватории – не известно, но нотные издания с дарственными надписями Публичной библиотеке, находятся в различных архивах и библиотеках [73] .

В ОР имеются и другие материалы, связанные с именем Мусоргского. В первую очередь укажем на находящийся в иконографическом фонде прижизненный фотопортрет композитора, из фотографического альбома М. П. Беляева [74] . Портрет снят в мастерской А. Лоренса в Петербурге. На обороте имеется надпись, сделанная рукой неустановленного лица: «Modeste Moussorgsky né le 16/28 Mars + mort le 16/28 Mars 1886». Именно эта фотография с характерной опиской – неверно указанной датой смерти – воспроизведена  в Каталоге изданий М. П. Беляева [75] . Согласно указателю портретных изображений Мусоргского, составленного С. А. Детиновым, данная фотография относится к «третьему оригиналу» и датируется 1870 годом [76] . Этот портрет  неоднократно воспроизводился в литературе, но сведения о местонахождении оригинала в ОР не приводились.

Среди материалов, переданных в консерваторию Ленинградской кавалерийской школой, находились  два карандашных рисунка, изображающие Мусоргского юнкером [77] . Нарисованы они, согласно надписи, поручиком Е. Бектобековым в 1915 году. Рисунки заключены в рамку под стеклом. На обратной стороне имеются наклейки Исторического музея Николаевского Кавалерийского училища и Петроградской консерватории.

В собрании Исторического музея Николаевского Кавалерийского училища (согласно наклейке на обратной стороне) находилась и упоминаемая  в литературе фотокопия сочинения Мусоргского «Светик Савишна», «представляющая собой фотомонтаж лицевой стороны первого листа автографа и оборота второго листа» [78] .

Автографы Мусоргского, несмотря на стремление В. В. Стасова собрать их в Публичной библиотеке, оказались рассредоточенными в разных хранилищах. Их собрание в консерватории невелико по объёму, в сравнении, например, с собранием ОР РНБ. «Консерваторские» автографы относятся к раннему периоду творчества композитора. Именно в консерваторию (к которой Мусоргский относился с предубеждением), ещё при его жизни впервые поступили на хранение рукописи сочинений композитора. Здесь же находится и последнее – известное на сегодняшний день – письмо Мусоргского (Н. А. Римскому-Корсакову от 27-30 ноября 1880 года). История поступления рукописей Мусоргского в консерваторию позволяет расширить представление о судьбе его творческого наследия и дополнить её новыми сюжетами.